Ашарина Я., Бессонова В.Б.
СурГПУ, г. Сургут
Социально-речевой портрет персонажей
современной художественной литературы
(Kracht, Christian. Faserland)
Подавляющее большинство людей не осознает себя в качестве продукта своей культуры даже в тех редких случаях, когда они понимают, что поведение представителей других культур определяется их иной культурой. В рамках собственной культуры создается прочная иллюзия своего видения мира, образа жизни, менталитета и т.п., как единственно возможных и, главное, единственно приемлемых. Только выйдя за рамки своей культуры, то есть, столкнувшись с иным мировоззрением, мироощущением и т.п., можно понять специфику своего общественного сознания, можно «увидеть» различие или конфликт культур [19, c. 130].
В последнее время всесторонне обсуждается проблема взаимосвязи культуры, языка и сознания: проводятся всевозможные исследования языковой картины мира среди носителей определённого языка, создаются ассоциативные словари разных языков, дающие богатый материал для изучения особенностей восприятия действительности в рамках той или иной культуры. Современным исследователям интересен не человек вообще, а человек в языке, так как язык – единственное средство, способное помочь проникнуть в скрытую от сферы ментальность, ибо он определяет скрытую сферу членения мира в той или иной культуре, рассказывает о человеке такие вещи, о которых сам человек и не догадывается. По нашему мнению, интересной является возможность проследить социальные изменения, происходящие в современном окружающем мире, рассмотреть мир героя, живущего в современной Германии.
Проблема внутреннего мира человека давно волнует ученых различных областей науки. Ментальный мир, мир мысли стали объектом изучения таких наук как философия, психология, логика. Ментальность – важный объект изучения и лингвистики.
Сложный ментальный мир человека представляет собой совокупность того, что мы называем знанием, убеждением, верой, памятью. Каждый человек не живет замкнуто в своем внутреннем мире, он обладает способностью реагировать на внешний мир, оценивать различные ситуации, размышлять, мыслить, решать. Формы ментального состояния человека имеют различные способы выражения в языке [6, c. 296].
Если сравнить значение одних и тех же слов в русском и английском языках, их значение далеко
не однозначно для восприятия. Например, если в русском языке носителем твердости считается камень
(ср.: твердый как камень, каменное сердце), то в английском таковым является железо (hard as iron – «жесткий», буквально «твердый как железо», ironbound – «непоколебимый», буквально «сделанный из железа»).
С другой стороны, камень для русских является символом тяжести (тяжелый как камень, камень на душе).
А для англичан таким является, в основном, свинец (heavy as lead). Если для европейцев осел олицетворяет глупое упрямство, а обезьяна является символом бессмысленного кривляния, то в Средней Азии ишак служит символом терпения и выносливости, а в китайском фольклоре обезьяна представляется мудрым существом. Чем дальше отстоят культуры друг от друга, тем больше подобных примеров содержат соответствующие языки [19, c. 108].
Язык – составная часть культуры и её орудие, это действительность нашего духа, лик культуры; он выражает специфические черты национальной ментальности. Тогда как культура, если в самой общей форме попытаться выделить из многочисленных определений этого феномена существенные для её взаимодействия с языком аспекты и обобщить их, – это часть картины мира, которая отображает самосознание человека, исторически видоизменяющегося в процессах личностной и групповой рефлексии над ценностно значимыми условиями природного, социального и духовного бытия человека [4, c. 18].
Язык – единственное средство, способное помочь нам проникнуть в скрытую от нас сферу ментальности, ибо он определяет способ членения мира в той или иной культуре. Если под менталитетом понимать некоторую глубинную структуру сознания, зависящую от социокультурных, географических и языковых
и т.п. факторов, – то можно показать, что менталитет присущ европейцу как форма, которая содержит, упорядочивает, организует различные ментальные состояния европейца. Безусловно, менталитет нации (народа) оказывает влияние на ментальность. Для немцев характерно передаваемое от поколения к поколению уважение к порядку, к власти, к государству. Немцев всегда считали нацией пунктуальной, аккуратной, любящей порядок, также у немцев «в крови» некоторая замкнутость, и холодность в общении [12, c. 48]. С понятием менталитет пересекается понятие «национальный характер», который, по мнению Н. Джандильдина, является «совокупностью специфических психологических черт, ставших в большей или меньшей степени свойственными той или иной социально-этнической общности в конкретных экономических, культурных и природных условиях её развития» [3, c. 37].
Некоторые исследователи считают, однако, что национальный характер существует только в бытовом, а не в научном сознании. Особенно резко по этому поводу высказался крупнейший современный немецкий писатель Генрих Бёлль, раздражено высмеивавший представления о национальном характере народов как «беллетристические предрассудки», где «русские непременно с бородой, одержимые страстями и немного фантазеры; голландцы неуклюжие и, как дети, наивные; англичане скучные или немного «оксфордистые»; французы то чрезмерно чувственные, то невероятно рассудочные; немцы либо целиком поглощены музыкой, либо беспрестанно поглощают кислую капусту; венгры, как правило, безумно страстные, таинственные и накаленные, как нить электрозажигалки» [8, c. 147].
Неустойчивость и неопределенность немецкого характера обуславливаются неопределенностью и неустойчивостью положения самого государства. Сложность и неопределенность характера немцев подчеркивает и то, как они изображаются в записках путешественников и публицистике. Страна, традиции, порядки, памятники приводятся точно и досконально, а вот когда дело доходит до описания народа, населяющего эту страну и создавшего эти памятники, наступает тишина. Имеются какие-то особенности в национальном характере русских и немцев, которые способствовали тому, что именно эти народы дали миру наибольшее число выдающихся философов, ученых, инженеров, полководцев, композиторов, писателей, спортсменов [13, c. 342].
Если рассматривать стереотипы о немцах, то … стереотипный немец всегда носит усы, всегда прекрасно организован, мечтает о порядке, выполняет законы, в идеале живет в ритме военного марша. Ещё одним стереотипным представлением о немцах является их патриотизм, выраженный не в любви к своему государству или народу, а прежде всего к правительству, которое устанавливает законы, следит за порядком, дает смысл существования. Также среди распространенных стереотипов: о немцах говорят «аккуратный», «педантичный», «исполнительный», «экономный» и «сдержанный». Но за этой простой схемой-стереотипом скрывается нечто неопределенное и туманное, и попытки заглянуть глубже наталкиваются на большие сложности…
На примере текста романа «Фазерланд» мы проследили опровержение наиболее популярных стереотипов в действиях современных представителей немецкой культуры.
Таблица 1
Сравнительная таблица стереотипов о русских и немцах
№
п/п
|
О русских
|
О немцах
|
1.
|
Излишняя денежная расточительность
|
Бережливость, практичность
(преобладание безналичного расчета)
|
2.
|
Щедрость, гостеприимство, искренность и прямота, высокая эмоциональность
|
Низкая эмоциональность и излишняя педантичность, любовь к строгому порядку
|
3.
|
Фатализм, покорность судьбе, невероятное терпение и способность преодолевать трудности
|
Строгость в манерах, сдержанность практически
во всем, терпение
|
4.
|
Второстепенность материальных условий жизни, всепрощение, доброта
|
Стремление к материальной обеспеченности,
благосостоянию
|
5.
|
Сердечность, теплота и открытость в общении между людьми
|
Зачастую холодность и замкнутость
в общении между людьми
|
6.
|
Талант к импровизации, находчивость, веселость
и любовь к праздникам
|
Праздники любят, но во всем знают меру
|
7.
|
Пассивность, готовность долгое время терпеть
несправедливость по отношению к самим себе, смирение и пессимизм, отсутствие самоограничения, лень и гордость, граничащая с надменностью
|
Активность, наличие самоограничсений,
высокая трудоспрособность
|
8.
|
Коллективизм
|
Предпочитают уединение, живут обособленно друг
от друга
|
9.
|
Халатное отношение к работе, необязательность, нежелание доводить начатое до конца
|
Высокая исполнительность в работе, пунктуальность, всегда доводят начатое до конца
|
10.
|
Склонность к выпивке
|
Пьют не так много и всегда знают меру
|
Приведем лишь несколько примеров опровержений, найденных в тексте названного романа.
Стереотип 2 – любовь к строгому порядку.
Герой рассказывает о квартире своего друга. «Die Wohnung sieht...völlig heruntergekommen aus. Der Put blattert von den gelb gestrihenen Wanden, und dann steht unter so einer Stelle, wo es wirklich ziemlich asig usieht, ein wanninnig teurer Biedermeier-Sekretär, auf dem sich Papiere häufen, noch mehr Fotokopien, alte, vergilbte
Fotos von wildfremden Menschen und Milliarden von Büchern» [23, c. 34]. «Квартира…совершенно запущенна. Куски штукатурки отваливаются от выкрашенных желтой краской стен, а кое-что смотрится просто безумно: представьте себе безумно дорогой секретер в стиле бидермайер, на котором навалены бумаги, а сверху еще фотокопии, старые пожелтевшие фотографии никому не известных персонажей и миллиарды книг».
Стереотип 6, 7 и 10 – «...aber ich bin schließlich auch hollisch betunken» [23, c. 63] – но я мертвецки пьян. В таком состоянии герой пребывает на протяжении почти всего романа, что говорит о полном отсутствии самоограничений и чувства меры. Подобное поведение присуще не только главному герою. «...sehe ich, wie ein vollig betrunkener junger Mann auf die Tur seines maulbeerfarbenen Porsche-Cabrios kotzt... [23, c. 118]. «...Я вижу, как некий вдрызг пьяный молодой человек блюет на дверцу своего бирюзового “порша” – кабрио...».
В тексте из 10 наиболее распространенных стереотипов подтверждение не нашли 6. Из этого следует, что наиболее распространенные стереотипы о немцах потеряли свою актуальность и в последнее время все меньше отражают специфику этой нации.
Эти примеры взяты из речи главного героя художественного произведения, что позволило нам составить его социально-речевой портрет – это подбор особых для каждого действующего лица литературного произведения слов и выражений, средство художественного изображения персонажей, позволяющее определить его социальный статус.
Речь является важнейшей характеристикой социального статуса человека. Проблема социальной индикации речи основательно разработана в социолингвистике: освещено горизонтальное и вертикальное членение языка на географические и социальные диалекты, выявлены и описаны различные социолекты (язык городской бедноты, язык выпускников престижных частных учебных заведений, мужской и женский язык, сакральный язык инициаций и др.), установлены характеристики сленга, исследуются профессиональные языки и жаргоны, определены типы коммуникативной стратегии людей в условиях ситуативного и социального неравенства, разработан аппарат изучения показателей социального статуса человека, в частности, индикаторы и маркеры.
Как это ни удивительно, большинство рецензентов романа «Faserland» не отдают себе отчета в том, что «я» рассказчик никак – если следовать логике самого текста – не может быть тем циничным и самодовольным денди, каким они пытаются его изобразить.
В том ракурсе, в котором мы подходим к этой проблеме, нас интересует использование главным персонажем в своих оценках людей брендов известных торговых марок.
По бренду «я» рассказчик судит о качествах того, что спрятано за ним, о том, насколько это спрятанное надежно, подлинно. В ситуации, когда все и так понятно, бренды для него особого значения не имеют: «Ich fühle mich zwar etwas schlechter angezogen als alle anderen, aber eigentlich macht es ja doch nichts...Da sage ich nur, weil die beiden so verdammt gut aussehen». [23, c. 140]. «Я, правда, чувствую, что одет хуже, чем все другие, но по большому счету это ничего не значит... Я упоминаю об этом лишь потому, что те двое выглядят просто отлично». (Нам это позволяет сделать вывод о достаточно высоком положении героя в обществе, потому что состоятельные люди могут появиться в старой одежде, как бы подчеркивая, что они пренебрегают социальными условностями).
Стоит отметить билингвизм героя, что говорит о высоком статусе и о хорошем полученном образовании: «Und das Ganze wird dann erbarmlich schlecht ins Englische übersetzt» [23, c. 89]. «Все переведено на отвратительный английский» – говорит он о газете в самолете.
Для понимания внутренней сущности героя художественного произведения так же важную роль играет его речевая характеристика. Герой романа постоянно употребляет слова, относящиеся к стилистически окрашенной лексике, ставшие в современном немецком языке к молодежному жаргону. Например, «Ich hab einmal im P1 versucht, sie aufzureißen, und das it damals ziemlich in die Hose gegangen, da ichbetrunken war und kotzen mußte...». Другой пример – это любимое слово героя «blöd» – «von den blöden Rentnern» [23, c. 19].
«У идиотов пенсионеров». «…blöde bunte Speisekarte» [23, c. 86]. «Идиотское разноцветное меню». Так же
в тексте можно встретить слова, относящиеся к «низкому стилю», например, «Scheiße», «Joink», «Junkie», «Blödmann», «Arschloch» и другие.
Лексические средства, которые главный герой выбирает, являются лишь протестом против окружающей его действительности, равно как и все его поступки. Представленный Крахтом персонаж совсем не вписывается в описанные выше стереотипы, он груб, невоспитан, агрессивен. Таким образом, речевой портрет главного героя представленного Крахтом, является субъектом новой культуры – культуры современного общества уже не стоящего на пороге глобализации, а являющийся продуктом таковой. Подобный персонаж может встретиться нам не только в Германии, но и в любой другой европейской стране.
Литература
Васильева А.Н. Художественная речь. – М., 1983.
Вебер М. Отношения этнической общности / Ман; М. Вебер // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2004. – Т. 7 – № 2. – 389 c.
Гальперин П.Я. Текст как объект лингвистического исследования. – М., 1981.
Залевская А.А. Введение в психолингвистику. – М., 2000. – 374 с.
Кравченко Л.И. Культурология: Словарь. – 2-е изд. – М: Академический проект, 2001. – 672 с.
Культурология ХХ век. Энциклопедия. – СПб.: Университетская книга; ООО «Алетейя», 1998. – Т. 1. – 447 с.
Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учебное пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Академия, 2000. – 284 с.
Kracht, Christian. Faserland. München: «Deutscher Taschenbuch Verlag», 2004. – 158 с.
По материалам научно-практической конференции «VI Знаменские чтения»,4 марта 2007 года СурГПУ |
